seva_riga "Безнадёга и как с ней бороться" без малейшего комментария. Правда, я бы озаглавил его вот так: "Работящий русский мужик нигде не пропадет".Судя по рассказам и комментариям, а также на основании личного опыта, чаще всего опускаются руки от рукотворных проблем, создаваемых чиновничьим братством для всех, кто попал в поле зрения этого бюрократического чудища, которое «обло, озорно, стозевно и лаяй…»
Вопрос «Что делать то?» почти всегда генерируется при описании этого безжалостного монстра, который в начале 21го века получил практически неограниченную власть над людьми за счет того самого административного ресурса, который, будучи приватизирован чиновниками, приводит их самих – к обогащению и возвышению, а всех остальных – в состояние перманентной депрессии.
Пример, который я хочу привести, не уникален, но очень показателен, потому что относится не к каким-то яйцеголовым академикам, за которыми охотятся мировые научные сообщества, и ни к обладателям собственных нефтевышек, деньгам которых рады любые банкиры в любых странах, а к самым что ни на есть работягам, одного из которых мне повезло знать лично.
Сегодня, как и в 1991м, он сварщик, правда с небольшой и очень полезной оговоркой: специализация «подводная сварка», которую приобрел еще в советское время, когда в Риге присутствовали мощные строительные предприятия, специализирующиеся на возведение портовых и других сооружений в морской акватории.
Все эти предприятия были радостно расформированы победившими в 1991м националами, которые свято надеялись, что для формирования евроВВП будет вполне достаточно национальных песен и плясок.
Расформировали и моего знакомого, который был вынужден заниматься частным извозом и мелкой торговлей, чтобы просто прокормить семью. Но парень оказался с характером и трезво рассудив, что если подводные сварщики не нужны Великой Латвии, то это не значит, что они не нужны вообще.
И начал с того, с чего начинал любой, желающий интернационализировать свою профессию – с изучения иностранного языка. Купил газету на английском и начал ее читать со словарем, подчеркивая и заучивая незнакомые слова. Практику языковую получал в коротких путешествиях за турецким барахлом, которое таскал на постсоветские рынки, чтобы не протянуть ноги. Первая страница Financial Times у него была подчеркнута практически вся. Вторая была красная только наполовину. А когда сварщик добрался до страницы с объявлениями, он с удивлением обнаружил, что их он может читать практически без затертого до дыр словаря.
И вот именно там – на странице объявлений он нашёл.., нет не приглашение на работу, он нашел workshop по своей специальности, который проводился в славном городе Ливерпуле.
460 фунтов – совершенно дикие по тем временам деньги, частично вытащенные из небогатого челночного бюджета, частично одолженные у друзей и родственников, позволили моему герою познакомиться с новыми технологиями и оборудованием для подводной сварки, а также получить первый в своей жизни иностранный сертификат: «Участвовал/Прослушал». А кроме него – десяток адресов и телефонов коллег, которые и стали его базой для последующей карьеры. Ибо, если начинаются какие-то кадровые проблемы, первое, что делает менеджер – спрашивает у специалиста – есть ли на примете кто-то из коллег, кем можно недорого заткнуть дырку. Вот им её и заткнули – примерно через полгода после визита на Туманный Альбион.
Три месяца вахтовой работы в Северном море на полулегальном положении "подай-принеси" и за треть стандартной зарплаты британца, тем не менее позволили не только вернуть потраченные на учебу-визу-поездки деньги, но и оплатить целый курс повышения квалификации в специализированной компании (в Британии они ценятся гораздо выше общеобразовательных), после которого уже появился полноценный «Diploma» с труднопроизносимой специализацией, которая свидетельствовала об освоении абсолютно нового оборудования для глубоководной сварки при монтаже шельфовых буровых платформ.
И вот, 20 лет спустя, этот неугомонный путешественник, освоивший, кроме всех новых технологий по своей специальности, еще английский, норвежский и оказавшийся таким близким к нему шведский языки, показывает мне свой time-sheet, где его собственный график простого сварщика расписан на три года вперед, а среди работодателей числятся практически вся известная мне «нефтянка». И его абсолютно не волнует проблема засилья бюрократов ни в ЕС, ни в России, и он смотрит на них, как на мелких таракашек, которые могут ползать по его ботинкам, но ни погрозить, ни ущипнуть не в состоянии, ибо слово «международная востребованность» бьёт влёт национальное чиновничество, которое, оказывается, не имеет ни малейшей возможности воевать с глобальным рынком труда, если этим рынком уметь пользоваться.
А место ПМЖ он, кстати, не поменял, как и своей «неграждаский» паспорт, только прикупил по случае домик в Майори у одного разорившегося национала. «А что, - говорит, – Латвия – классная страна для пенсионеров – тихая, спокойная, тем более у нас, в Юрмале, практически все новые соседи говорят по-русски, а ты же знаешь, у меня с латышским всегда были проблемы…»
Вопрос «Что делать то?» почти всегда генерируется при описании этого безжалостного монстра, который в начале 21го века получил практически неограниченную власть над людьми за счет того самого административного ресурса, который, будучи приватизирован чиновниками, приводит их самих – к обогащению и возвышению, а всех остальных – в состояние перманентной депрессии.
Пример, который я хочу привести, не уникален, но очень показателен, потому что относится не к каким-то яйцеголовым академикам, за которыми охотятся мировые научные сообщества, и ни к обладателям собственных нефтевышек, деньгам которых рады любые банкиры в любых странах, а к самым что ни на есть работягам, одного из которых мне повезло знать лично.
Сегодня, как и в 1991м, он сварщик, правда с небольшой и очень полезной оговоркой: специализация «подводная сварка», которую приобрел еще в советское время, когда в Риге присутствовали мощные строительные предприятия, специализирующиеся на возведение портовых и других сооружений в морской акватории.
Все эти предприятия были радостно расформированы победившими в 1991м националами, которые свято надеялись, что для формирования евроВВП будет вполне достаточно национальных песен и плясок.
Расформировали и моего знакомого, который был вынужден заниматься частным извозом и мелкой торговлей, чтобы просто прокормить семью. Но парень оказался с характером и трезво рассудив, что если подводные сварщики не нужны Великой Латвии, то это не значит, что они не нужны вообще.
И начал с того, с чего начинал любой, желающий интернационализировать свою профессию – с изучения иностранного языка. Купил газету на английском и начал ее читать со словарем, подчеркивая и заучивая незнакомые слова. Практику языковую получал в коротких путешествиях за турецким барахлом, которое таскал на постсоветские рынки, чтобы не протянуть ноги. Первая страница Financial Times у него была подчеркнута практически вся. Вторая была красная только наполовину. А когда сварщик добрался до страницы с объявлениями, он с удивлением обнаружил, что их он может читать практически без затертого до дыр словаря.
И вот именно там – на странице объявлений он нашёл.., нет не приглашение на работу, он нашел workshop по своей специальности, который проводился в славном городе Ливерпуле.
460 фунтов – совершенно дикие по тем временам деньги, частично вытащенные из небогатого челночного бюджета, частично одолженные у друзей и родственников, позволили моему герою познакомиться с новыми технологиями и оборудованием для подводной сварки, а также получить первый в своей жизни иностранный сертификат: «Участвовал/Прослушал». А кроме него – десяток адресов и телефонов коллег, которые и стали его базой для последующей карьеры. Ибо, если начинаются какие-то кадровые проблемы, первое, что делает менеджер – спрашивает у специалиста – есть ли на примете кто-то из коллег, кем можно недорого заткнуть дырку. Вот им её и заткнули – примерно через полгода после визита на Туманный Альбион.
Три месяца вахтовой работы в Северном море на полулегальном положении "подай-принеси" и за треть стандартной зарплаты британца, тем не менее позволили не только вернуть потраченные на учебу-визу-поездки деньги, но и оплатить целый курс повышения квалификации в специализированной компании (в Британии они ценятся гораздо выше общеобразовательных), после которого уже появился полноценный «Diploma» с труднопроизносимой специализацией, которая свидетельствовала об освоении абсолютно нового оборудования для глубоководной сварки при монтаже шельфовых буровых платформ.
И вот, 20 лет спустя, этот неугомонный путешественник, освоивший, кроме всех новых технологий по своей специальности, еще английский, норвежский и оказавшийся таким близким к нему шведский языки, показывает мне свой time-sheet, где его собственный график простого сварщика расписан на три года вперед, а среди работодателей числятся практически вся известная мне «нефтянка». И его абсолютно не волнует проблема засилья бюрократов ни в ЕС, ни в России, и он смотрит на них, как на мелких таракашек, которые могут ползать по его ботинкам, но ни погрозить, ни ущипнуть не в состоянии, ибо слово «международная востребованность» бьёт влёт национальное чиновничество, которое, оказывается, не имеет ни малейшей возможности воевать с глобальным рынком труда, если этим рынком уметь пользоваться.
А место ПМЖ он, кстати, не поменял, как и своей «неграждаский» паспорт, только прикупил по случае домик в Майори у одного разорившегося национала. «А что, - говорит, – Латвия – классная страна для пенсионеров – тихая, спокойная, тем более у нас, в Юрмале, практически все новые соседи говорят по-русски, а ты же знаешь, у меня с латышским всегда были проблемы…»
Journal information