Эйлин О`Коннор и начатом ею разговоре о писательском труде...Продолжая начатый не здесь разговор о разнице между писателями и сочинителями. Если увести диалог в плоскость изобразительного искусства, то работа сочинителя от первого до последнего этапа (минуя промежуточные) выглядит так:
[посмотреть]
Фотография взята отсюда: http://culturainquieta.com (те, кто пройдёт по ссылке, увидят много волшебного).
Отдельно ещё девочку покажу, очень уж она мне нравится. Итак, это результат работы сочинителя:
[посмотреть -2]
А теперь взглянем ещё раз внимательно на первый чёрно-белый снимок.
О чём идёт речь? О том, что сочинитель всегда изначально имеет дело с реальностью. Да, он способен придумать золотую рыбку, прыгающую через огненное кольцо, он умеет вырастить дикие синие цветы и даже аквариум, он создаст из клубящегося серого фона морской берег и замок вдалеке. Но он никогда, никогда не сумеет сделать этого на пустом месте. Ему жизненно необходимы и эта девочка, и стул, и разношенные ботинки на ножках, одетых в колготки с катышками. Серебряное кольцо? Сочинит с лёгкостью. Но льняные волосы, но нелепый белый бант украдёт у действительности.
Поэтому подавляющее большинство хороших сочинителей очень наблюдательны и памятливы. У них попросту нет выбора. Они ловцы разговоров, воры чужих эмоций, соглядатаи и шпионы за реальностью. Мясорубка, перерабатывающая мясо и кости в фарш. Мясо может быть подтухшее, но без него даже самое продвинутое чудо техники будет молотить впустую.
А теперь смотрим на писателя. Сферического и в вакууме, но тем не менее. Для него картинка “было - стало”, преобразование исходного бытового сора в готовый материал будет выглядеть несколько иначе.
Это – то, что он видит:
[посмотреть]
А это – то, что получают от него на выходе читатели:
[вот это]
(все картины в посте Роба Гонсалвеса)
Хочу заметить, что вместо моста на первой фотографии может быть что угодно. Колодец. Облако. Дохлая собака. По большому счёту, даже и они не обязательны. В итоге корабли под парусами всё равно будут бороздить моря, простите за штамп. Писатель не подворовывает и не ретуширует мир, а создаёт свой собственный. Это изначально другая техника, даже если результат кажется похожим. Берём серую и заношенную тряпку реальности, скручиваем в жгут, выжимаем капли драгоценной влаги, волшебной росы, которой можно будет напоить тысячи человек. Нет подходящей реальности? Есть только комната, обитая пробковым деревом или поместье в Нью-Гэмпшире? Ничего страшного, сойдёт и так. Можно вообще не коммуницировать с человеческим миром. Ибо в случае писателя мы имеем дело не с преобразованием реальности, а с её рождением: процессы, разумеется, совершенно разные. Отличие примерно такое же, как раскрашивание готовых шаблонов и создание собственного рисунка на холсте, причём и холст и краски будут придуманы.
Кстати, как раз Гонсалвес, несмотря на однообразие своих приёмов, которое хорошо считывается уже с третьей-пятой картины, эту писательскую технику показывает и рассказывает очень внятно:
[посмотреть]
Это, разумеется, только один из аспектов глобальных различий, и он лежит на поверхности. Подозреваю, если копнуть чуть глубже, мы будем иметь противостояние замкнутой системы (писатель) против открытой (сочинитель), но здесь ещё надо подумать.
И некоторые мысли по поводу Антисемита. Мне они ценнейшими (сарказм!) представляются....
1. Что такое писатель вообще? Чем он отличается от школоты, засоряющей "Самздат" псевдохортятиной? Как мне кажется, только одним: у писателя есть мысли, по-иному, любой его текст несет некоторую СВЕРХЗАДАЧУ. Задача эта определяется жизненной позицией автора, я бы даже посмел сказать, его философией.
Философия та не отвечает на вопрос, "что первично, а что вторично", а говорит об абстрактных и скучных для школоты предметах:
-- в чем смысл жизни человека?
-- каково его предназначение?
-- к чему мыслящая личность должна стремиться?
-- что есть Добро и Зло?
При этом сила и мощь писателя не в том, что он философствует, логически доказывает, аргументирует, а в том, что он создает художественные образы. Потому так сильно не любят красно-коричневые Латынину, что она, в своих книгах, очень успешно "подрывала" их систему взглядов. Несмотря на "стрелки осциллографа". Сама
Эйлин О`Коннор тоже демонстрирует, в своих текстах, эту, мной называемою, СВЕРХЗАДАЧУ.2. Так или иначе, всё, что писатель пишет, проходит сквозь призму его личности. Мир, рисуемый писателем, всегда приобретает черты его личностного ощущения реальности, даже если он пишет фентези. Например Чиркова. У неё и сверхзадача есть, и своя философия, длстаточно серьезная, кстати, и свои миры. Пусть фентези, и насквозь женское, но - пропущенное через себя, личностное. Я, правда, давно за этой писательницей не слежу, но у неё были искренние и свежие вещи. Когда она начинала активно писать.
А вот Поселягин или Глушановский - там ничего такого нет. Их тексты - скорее пособие для психолога, изучающего фрейдистские комплексы и потаенные неудовлетворенные желания, забитые на самое дно писательского подсознания....
3. Интересная личность создает, продуцирует интересные тексты. Для этого крайне важен жизненный опыт и жизненная мудрость писателя. Sine qua non, как говорят. Но - не только. требуется то, что модно ноне обзывать словом "матчасть". Пишешь про миры меча и магии - почитай, предварительно, Толкиена и Сапковского. На "попаданцах к Сталину" тебя переклинило и захотелось сваять "нетленку" - давай, вперед, за учебники истории... Иначе все будут смеяться и едко троллить тебя и твои тексты.
И да, никогда не берись писать про то, в чем ты полный ноль. Будешь смешон и жалок, как достаточно часто публикующийся в российских издательствах Ланцов, замысливший "попадалово" в В.И.Ленина, но не имеющий практически никакого представления ни о научных достижениях и трудах оного, ни о его реальной жизни...
Короче, хочешь писать трактат о сексе, сперва хотя бы девственность потеряй, Михаил Алексеевич!
4. Без жизненных реалий - нет творчества. В этом Эйлин слегка перегибает палку. Можно совершенно иной мир создать, с абсолютно неузнаваемыми вещами, действиями и делами, но кому это будет интересно, кроме коллег доброго доктора
dpmmax? Почему? Очень просто: писатель пишет не столько для себя, повинуясь неуемному желанию творить, а - для других. Предполагая наличие второй своей стороны - читателя. Только небезизвестный Олег Палыч Рыбаченко пишет для себя, остальные - для читателя...Кстати, на днях О.П. рекорд побил - 150 миллионов печатных знаков! Какая мощь, какая сила! Но читать сей бред даже психиатр не будет... Только Еськов-
afranius что-то из творчества Рыбаченко смог прочитать и увидел в нем витрину российской фантастики... Реально смог! И даже более двух страниц подряд! Достижение, однако...5. Я так понимаю, что сочинитель для Коннор - это некая низшая ступень писательства, подмастерье, сильно уступающий мастеру...Можно и так подразделять племя тех, кто умеет буквы в связные тексты превращать... Но я бы ушел бы от столь неполного критерия, по отношению к окружающей нас действительности. Полагаю, что Лев толстой смог бы, будь у него желание, и крутое фентези сбацать, и "попадалово" своего современника к Пете Первому, например. И в этом бы он был бы велик... Потому что в любую свою вещицу он вкладывал то, что я в пункте первом назвал философией писательства... Если у человека она, эта философия, есть.
Потому у широко известного Дойникова первая книга про "Варяг-победитель" получилась, поскольку там какая-никакая и филозофичность была, и яркая образность действа, тема, на тот момент, не заезженная. А далее - дело не пошло. Поскольку ни философии, ни сверхзадачи, у Глебыча, ну не было вовсе. Кроме смутных идей о "хрусте французской булки" и "ZOG порабощает"...
Так что и делить пишущих надо не по рубежу писатель/сочинитель, а так: учитель жизни/ создатель бессмысленных, пусть и завлекательных текстов. Последних и следует величать сочинителями...
Journal information