Open up your mind,
Let you fantasies unwind
In this darkness which
You know you cannot fight.
Charles Hart & Andrew Lloyd Webber
“The Phantom Of The Opera”
Ретроспективно оценивая проявления антисемитизма в СССР, где он, в зависимости от политической ситуации, находился под запретами различной степени - от расстрелов до коллективной травли уличенных носителей - нельзя не удивиться изобретательности и смелости людей, которые, пережив революцию и последующие события, смогли, хоть и в иносказательной форме, передать потомкам своё видение произошедшей в России катастрофы и роли в ней евреев.Let you fantasies unwind
In this darkness which
You know you cannot fight.
Charles Hart & Andrew Lloyd Webber
“The Phantom Of The Opera”
Приведем один интересный пример - всем известную, адресованную детям книжку А.Волкова "Урфин Джюс и его деревянные солдаты" (http:/www.izum-gorod.narod.ru/books.htm)
Итак, "Урфин Джюс", судя по всему, был начат ещё в 30-е гг., когда за любое мало-мальски антисемитское высказывание можно было легко получить срок, а то и без права переписки, и представляет собой, по-видимому, зашифрованное послание очевидца революции последующим поколениям. И очевидец этот, надо сказать, настроен достаточно антисемитски.
Главный герой книги, Урфин Джюс (от английского Orphan Jews, "безродные евреи"; здесь, как и во всех книжках серии, слышится отзвук современных моменту опубликования - начало 50-х гг. - политических реалий. Вспомним "безродных космополитов", этот специфический советский эвфемизм) изображается так: чернявый, носатый, угрюмый малый с карикатурной еврейской внешностью.
Волков старательно наделяет его чертами, представлявшимися типично еврейскими черносотенной прессе начала прошлого века. Джюса ненавидит вся деревня, и он отвечает ей тем же. Волков постоянно подчёркивает, что Джюс стремится всё делать не как коренное население. К примеру, местные жители носят широкополые шляпы, а Урфин Джюс носит шляпу без полей (намёк на кипу). Местные жители постоянно что-то жуют, а Урфин Джюс усилием воли избавился от этой привычки. Правда, всё, что он делает руками, получается плохо. В местечке он мастерит кукол ("держит шинок", торгует грёзами) - но куклы те страшны и безобразны (между прочим, подобная метафора присутствует в антиалкогольных статьях Л.Толстого, поэтому рассуждения автора представляются нам убедительными. - Прим. ред.). Он беден, как церковная крыса, и презирает соседей. Однако уродливого и неудачливого Урфина Джюса грызёт неимоверное честолюбие (сам-то он уверен в своей богоизбранности, просто окружающие "гои" не способны понять этого). И вот однажды ветер заносит к нему семена иноземного растения (вероятно, намёк на марксизм и "научный социализм"). Под действием сока этого растения оживают созданные им злые деревянные солдаты. Особенно характерен медведь ("русский"), который, будучи опьянён действием ядовитых иноземных соков, везёт Урфина Джюса к его конечной цели - мировому господству (расхожая карикатура из эмигрантских журналов 20-30-х гг.).
Деревянные солдаты во главе с медведем выигрывают гражданскую войну и добывают Урфину Джюсу господство над Зелёной страной. Далее Волков в прекрасном, ныне утерянном стиле советского двоесловия, описывает жизнь в Зелёной стране под властью Джюса. Заметим, что до революции Россию изображали на географических картах зелёной. Для современников это было очень важно. Эмигранты постоянно обращались к образу зелёной России: смотря на географическую карту - я вижу тебя зелёной, какой тебя рисовали тогда, пронзительно написал один из поэтов первой волны. Сам Урфин Джюс стал богат и всевластен, но по-прежнему несчастлив, боится всего, не доверяет своим солдатам, чувствует ненависть коренного населения. Тогда он создаёт и своих "деревянных чекистов":
«Для того чтобы следить за людьми и вылавливать недовольных, Урфин Джюс решил создать полицию. Солдаты были для этого слишком неповоротливыми. Полицейские были тоньше и слабее солдат, но длинные ноги делали их необычайно прыткими, а огромные уши позволяли подслушивать любые разговоры. (“Чтоб спокойно наши дети спали эти люди никогда не спят” - rms1) Для скорости подмастерья приделывали полицейским разветвленные древесные корневища вместо рук, обрубая отростки, служившие пальцами, если они оказывались чрезмерно длинными. У иного полицейского насчитывалось по семь и по десять пальцев на каждой руке ("ежовые рукавицы" - rms1), но Урфин полагал что от этого руки будут только цепче. У начальника полиции были самые длинные ноги, самые большие уши, больше пальцев на руках, чем у любого из его подчиненных и наравне с главным государственным распорядителем он имел право в любое время входить к Урфину Джюсу для доклада».
Без доклада, ага. Книга полна иносказательно изложенными реалиями правления Джюса в России.
После прославления Урфина Джюса «в награду за свой труд летописец получил серебряный подстаканник, отобранный у одного купца и еще не попавший в дворцовые кладовые». Довольно прозрачный намек на Торгсин, где за бесценок скупали у русских драгметаллы, впоследствии попавшие Известно Куда. Или:
«Овладев Изумрудным городом, Урфин Джюс долго думал над тем как ему именоваться и, в конце концов, остановился на титуле, который выглядел так: Урфин Первый, могущественный король Изумрудного города и сопредельных стран, владыка, сапоги которого попирают Вселенную... Филин загадочно прищурил желтые глаза и коротко сказал:
- Сначала пусть этот титул научатся произносить все ваши придворные.
...Он приказал Билану: - Повторите, господин главный государственный распорядитель! Руф Билан побагровел от страха и забормотал: - Урфин Первый, могучий король Изумрудного города и самодельных стран, владетель, сапоги которого упираются во Вселенную...
...Теперь вы, смотритель лавок городских купцов и лотков уличных торговок! Тот, заикаясь, заговорил: - Вас следует называть Урфин Первый, преимущественный король Изумрудного города и бездельных стран, которого сапогами попирают из Вселенной...
... Проведя в раздумье еще несколько часов, он сократил титул, который отныне должен был звучать так: "Урфин первый, могучий король Изумрудного города и всей Волшебной страны!" Придворные снова были собраны в тронном зале, и в этот раз испытание прошло благополучно. Новый титул был объявлен народу, и искажение его стало приравниваться к государственной измене».
Здесь несомненно имеет место издевательское копирование советского труднопроизносимого новояза - «Советов рачьих и собачьих депутатов», «Моссельпромов», «Старгико» - названий, которыми не отличавшиеся изысканным литературным вкусом сыны местечек называли вновь создаваемые ими учреждения. Последняя фраза является, вероятно, прямой аллюзией на Достоевского с его «у вас за ошибку в одном слове вешать будут». По содержанию же здесь вероятно пародируются советские передовицы времён культа личности.
В духе эмигрантских черносотенных изданий осмысляет Волков свои впечатления очевидца коллективной вины русского народа в установлении власти Джюса над Зелёной Страной:
«Дин Гиор бросился на защиту ворот. Он закинул за плечи свою длинную бороду и понесся по улице большими шагами. - На помощь! На помощь! - кричал он. - На город наступают враги!!! Но жители Изумрудного города предпочли спрятаться в своих домах».
Это все про нас. Заметим, что «Урфин Джюс» во многом отражает видение Советской России человеком, выросшим в России царской. Некоторые вещи, которые нам кажутся обыденными и понятными, представляются новыми и отвратительными человеку из «прежних времён» и фиксируются как ужасы правления Джюса. Так, в царской России, несмотря на разгул инородческого террора, и царь, и высшие сановники, разгуливали по улицам городов без всякой охраны. Комиссары же первым делом озаботились личной безопасностью. Вот как это отражает Волков:
«Остальные, переметнувшиеся на сторону Урфина Джюса, тоже получили должности распорядителей и смотрителей…. Новых придворных все презирали. Но особенное презрение и даже ненависть заслужил Руф Билан, потому что стало известно о его измене. С тех пор он осмеливался ходить по городу только в сопровождении двух дуболомов. Пришлось дать провожатых и другим советникам».
Обилие личной охраны у Советских бонз было, вероятно, странно человеку из «прежних времен», когда царь запросто разъезжал по Петербургу в открытой в карете, служа мишенью для непрерывной цепи терактов.
В некоторых местах слова просто со стоном вырываются из груди русского патриота, например, при описании архитектурного разорения инородческой властью исторических городов России:
«На дворцовой стене, где когда-то красовался в блестящих латах Дин Гиор с роскошной бородой, теперь торчала нелепая фигура оранжевого деревянного солдата с облупившейся краской на груди и на спине».
Так и видишь Волкова, идущего по разрушаемой Кагановичем Москве. Или вот ещё сдавленный вздох патриота, наблюдавшего беспардонное разворовывание инородцами накопленных поколениями богатств России:
«- Что там такое делается? - спросил Страшила.
- Простая вещь, - насмешливо ответила ворона. – По приказу нового правителя все изумруды с башен и стен будут сняты и поступят в личную казну Урфина Джюса. Наш Изумрудный город перестает быть изумрудным. Вот что там делается!»
Да-да, это те самые изумруды, которые мы потом наблюдали на выставке Арманда Хаммера.
Важное послание зашифровано в описании сподвижников Урфина Джюса. Это, к примеру, деревянный клоун Линг (видимо, от английского link «связь»). Он, несомненно, изображает либеральную журналистику. Клоун исторически является первым солдатом Джюса, именно на нем Джюс отрабатывает свои приемы управления людьми. Пусть у клоуна нет пальцев, и он не может держать саблю - зато он дал Джюсу необходимый опыт управления. Но главное же его назначение - налаживать связь между Урфином Джюсом и сочувствующими Джюсу элементами в осажденной Джюсом стране. Именно клоун посылается лазутчиком в Изумрудный Город, и там он находит изменника в виде интеллигентски всем недовольного Руфа Билана. Характерно, что клоун может при случае укусить и хозяина. В духе времени, полагавшегося в деле установления власти более на дуболомов, клоун в "Урфине Джюсе" фигура не основная. Тем не менее, характер, приемы, назначение (и даже внешний вид - вылитый Шендерович!) либеральной журналистики отражены в фигуре деревянного злого клоуна, у которого руки заканчиваются кулаками без пальцев, весьма точно.
Другой важной фигурой является Руф Билан – вечно всем недовольный либеральный интеллигент, с готовностью идущий в услужение к Джюсу. Именно в нем находит деревянный клоун изменника, недовольного существующим государственным строем и готового открыть ворота Джюсу:
«Много домов миновал клоун, и наконец, из дома, побольше и побогаче других, вышли два человека и остановились на крыльце. Первый сказал:
- Так ты, почтенный Руф Билан, все еще злишься на Страшилу?
Второй, низенький, толстый человек с красным лицом, сердито ответил:
- Как я могу помириться с соломенным чучелом, которое без всяких прав завладело троном правителя нашего города? И добро бы этот самозваный правитель дал мне такой высокий пост, на который я имею полное право по уму и заслугам. Так и этого не случилось! Мне, Руфу Билану, оставаться в ничтожном звании смотрителя дворцовой умывальни? Позор!!! ...
В это время снизу какой-то голос пропищал:
- Погоди, почтенный Руф Билан! Мне надо с тобой серьезно поговорить об очень важном деле.
Изумленный толстяк впустил клоуна в дом. Тот вскочил на стол и зашептал хозяину в ухо, озираясь по сторонам:
- Я пришел от могучего волшебника Урфина Джюса».
Впрочем, измена недорого оплачивается. И хотя испытывавший дефицит образованных кадров Урфин Джюс и назначил Билана на государственный пост, однако,
«Руф Билан получил должность главного государственного распорядителя, но, когда он напомнил правителю обещание щедро наградить его золотом, Урфин Джюс очень удивился. Клоун, вероятно, что-то напутал, ничего такого ему не поручали говорить».
Довольно меткое наблюдение над тем, как обходились комиссары со спецами и как были исполнены обещания либеральной/марксистской пропаганды (иного не дано!). И опять, даже внешнее сходство в иллюстрациях поразительно – вылитый Егор Гайдар.
Важной, хотя и не совсем понятной фигурой в книге является Мудрый Филин. Он, Урфин Джюс и деревянный клоун изображены на спине русского медведя при походе Джюса к мировому господству. Как изображает дело Волков, сам-то Джюс не слишком умён, и во всех трудных случаях ему подсказывает Филин, воспитанник почивших мудрых волшебников. Например, когда выяснилось, что деревянные солдаты нуждаются в одежде, то именно Филин подсказал выход их затруднительного положения: «Гуамоко поводил по сторонам большими желтыми глазами и бросил одно лишь слово. - Краска!». Таким образом, Филин Гуамоколатонит олицетворяет собой мудрость мировой закулисы, ведущей Джюса к мировому господству. Филин хорошо осведомлен о движущих силах революции:
«Правда. Об этом растении (марксизме - rms1) я слыхал от мудрейшего из филинов, моего прадеда Каритофилакси».
Трудно с полной уверенностью сказать, что именно имел в виду Волков под филином, но некоторые черты очень характерны для масонства в том виде, в каком его изображала черносотенная пресса начала века. В частности, на это указывает то, что Филин постоянно настаивает на том, что бы Урфин Джюс соблюдал определенные таинственные ритуалы - называл Филина только полным именем Гуамоколатонит, ел за обедом лягушек и т.п. Филин оценивает градус «посвященности» волшебника по тому, насколько данный волшебник знает и следует этим установленным обрядам. Обряды эти, однако, кажутся Джюсу нелепыми и обременительными, и он соблюдает их только постольку, поскольку нуждается в помощи Филина. Заметим, что по мере развития сюжета Джюс начинает играть всё более самостоятельную роль:
«За упорство, с каким Урфин создавал деревянную армию, хитрый филин Гуамоко начал уважать его. Филин понял, что его услуги не так уж нужны Джюсу, а житье у нового волшебника было сытое и беззаботное. Гуамоко прекратил свои насмешки над Урфином и стал чаще называть его повелителем».
В целом, отношения между Урфином Джюсом и Филином скопированы с еврейско-масонских отношений, какими они рисуются в «Протоколах Сионских Мудрецов».
Как же видит Волков будущее избавление Зеленой Страны от власти Джюса? Избавление видится ему в комбинировании усилий зарубежных черносотенных центров (Чарли Блэк) и восстания опомнившихся жителей внутри страны. Опять же, довольно расхожее представление правых идеологов русской идеи 30-х годов прошлого столетия.
* * *
«Урфин Джюс», несомненно, лучшая книга серии. В ней Волков с поразительной художественной силой отразил свое видение большевистского переворота как прихода к власти Безродного Еврея, а также того, что сделал это Безродный Еврей с любезной сердцу автора Зеленой Страной. В последующих книгах серии, значительно уступающих в художественном отношении, взаимоотношения между коренным населением и Урфином Джюсом меняются в зависимости от политической конъюнктуры на момент написания очередной книги.
К примеру, в «Огненном боге марранов», книге, написанной, по-видимому, много позже «Деревянных солдат», автор описывает, как Джюс захватывает иное общество, уже не Россию (Зелёную Страну), но Страну Марранов. Исторически марранами назвали крещеных евреев в Испании. Вот как намекает на это обстоятельство Волков:
«Сначала воспоминания о том, что их предки жили в каком-то странном, мрачном мире, передавались Марранами от отцов к детям, потом воспоминания превратились в легенды, а затем и легенды позабылись».
Под марранами в книге понимается, по-видимому, западное общество вообще. Активно используя клоуна, Джюс при помощи ряда ловких трюков овладевает умами марранов. В отличие от Зелёной страны, у марранов Джюс строит типичное капиталистическое общество (как оно виделось советскому наблюдателю в средине 60-х, весьма сходно с «Незнайкой на Луне»):
«С этого дня в уединенной долине Марранов началась большая стройка. Вся тяжесть работ пала на простолюдинов. Знатные сами ничего не делали. Они только подгоняли каменщиков и плотников, обученных Урфином, и те трудились с восхода до захода солнца с короткими перерывами на еду. Работники с грустью вспоминали веселые соревнования по боксу, бегу и прыжкам и начали подумывать, что не такая уж, пожалуй, великая радость - появление среди них огненного божества».
Впрочем, не оставил он и типичного для Джюса шинкарства:
«Народ, толпясь у окон, затянутых слюдой старался рассмотреть силуэты пирующих, расслышать хмельные голоса: Урфин научил Марранов готовить опьяняющий напиток из пшеничных зерен».
Общество расслоилось - шабесгои поднялись: «Знатные Марраны были теперь за Урфина горой», а простые гои страдали под гнётом Джюса и местной знати. Далее события развиваются по сценариям современного тому времени советского агитпропа: Джюс направляет недовольство марранов своим тяжелым положением на соседние страны, захватывает их и устанавливает там капиталистические порядки. Кончается всё и вовсе на мощной советской агитационной ноте: когда марраны пошли в очередной поход на соседей, то они увидели, как те играют в волейбол, и тут же поняли, как обманул их Джюс. Соревнование систем переходит в плоскость спортивных соревнований:
«- Правильно мой папа говорит: "Спорт - великое дело!" Через ров были переброшены мостки, и бывшие враги радостно бросились друг к другу. И в час, который определила судьба, удивительные мулы примчали и Энни и Тима домой. Ст. Отдых - Москва. 1967-1969 гг.».
Если кто помнит, в то время набирала силу довольно убогая брежневская идея разрядки, мирного сосуществования и спортивных соревнований вместо военных столкновений, что и отражается в развязке Марранов. Смена политической ориентации Волкова, на этот раз описывавшего Западное общество как управляемое Джюсом, в противоположность управляемой коренным народом Зелёной страны, по-видимому, связана с событиями шестидневной войны, когда именно Запад (марраны) помогал Джюсу, а Зелёная страна, освободившись от власти Джюса, поддерживала противостоящие силы. Исход борьбы Зелёная страна/марраны теперь виделся Волкову вполне в духе агиток тех лет - в изгнании марранами Джюса (как до того его выгнали из Зелёной страны) и в вечном мире (и, видимо, жвачке). Интересно, что сами по себе марраны вызывают у Волкова скорее симпатию, как обманутые Джюсом, но хорошие люди. Путём агитации, общения, спортивных соревнований можно объяснить им всю ложь, которую несёт им Джюс и его клоун, и тогда они придут к правильному заключению:
«А что же говорил Великий Урфин? Может, его обманул этот мерзкий деревянный человечишка? Может, он налгал и во всем другом?..»
и Джюс побежит:
«Урфин не выдержал. Он в ужасе закрыл лицо руками, а потом повернулся и побежал. Он бежал, и спотыкался, и падал, и вставал, и снова бежал...»
Таким образом, Волков сначала (в «Деревянных Солдатах») описывает советскую систему, как контролируемую Джюсом, а впоследствии (в Марранах) как противостоящую ему. Что, конечно, отражает наблюдения Волкова на протяжении его жизни за эволюцией современной ему советской системы.
В следующей книге, в «Жёлтом Тумане», Волков рассматривает новые опасности, нависшие над Зелёной Страной. В духе начала 70-х, когда писался роман, таковыми автору видятся прежде всего китайская угроза – маленькие трудолюбивые человечки, подчиненные 5 тысячелетий проспавшей великанше Арахне. Победа над ними видится Волкову прежде всего в технологическом превосходстве. В рамках рассматриваемой темы это, впрочем не так интересно, интереснее, что в этой книге Волков рассматривает Джюса (и, следовательно, вообще евреев), как союзников в противостоянии этой новой угрозе. Предварительно Джюс раздавлен и унижен, его карикатурная еврейская внешность стала ещё более отталкивающей:
«Странник сильно отощал, его смуглые щеки ввалились, большой нос, казалось, сделался еще больше и торчал, как башня, над впалым ртом. Лицо Урфина обросло клочковатой щетинистой бородой, а побриться было нечем».
Насладившись униженным видом врага, Волков, тем не менее, определяет, что после освобождения от его ига жители Зелёной страны должны при определенных условиях простить Джюса за два вторжения – во главе с дуболомами (в 1917 г.) и во главе с прыгунами впоследствии (западные либеральные ценности, продвигаемые Джюсом). Вот условия, после выполнения которых, такое примирение, с точки зрения Волкова, возможно.
Во-первых, евреи должны покаяться во зле, причиненной Зеленой стране:
«Невыносимый стыд жег душу Урфина. Он вспоминал прошлое.... Жевуны, Жевуны, -- прошептал он со вздохом. – Только теперь я начинаю понимать, какие вы хорошие люди... И как я перед вами виноват!»
Во вторых, вернуться к производительному труду наравне с другими народами Волшебной страны.
«Немного успокоившись, Урфин вспомнил, что в бывшей его усадьбе, в стране Жевунов, на дворе есть погреб, а в погребе хранится запасный набор столярных инструментов: топор, пилы, рубанки, долота и сверла. "Что ж, - с кривой усмешкой подумал Урфин, -- дважды в жизни я был столяром, дважды королем. Придется стать столяром в третий, теперь уж в последний раз..."».
В третьих, и в главных, делом продемонстрировать отказ от участия в новых кровавых социальных экспериментах:
«В дальнем углу поднималась поросль ярко-зеленых растений с продолговатыми мясистыми листьями, с колючими стеблями.
- Они!! - глухо воскликнул Урфин.
Да, это были они, те самые удивительные растения, из которых он много лет назад получил живительный порошок.
Великое искушение охватило Урфина Джюса. Урфин протянул руку к одному из стеблей и отдернул, уколовшись об острый шип.Итак, у него появилась возможность начать все снова. Но долгие размышления во время пути на родину не прошли для Урфина даром. Что-то изменилось в его душе. И вновь открывшаяся перед ним блестящая перспектива его не увлекла. Он присел на пенек и долго думал, внимательно рассматривая каплю крови, расплывшуюся на пальце после укола шипом.
- Кровь... - шептал он. - Опять кровь, людские слезы, страдания. Нет, надо покончить с этим раз и навсегда!
Он принес из погреба лопату и выкопал все растения с корнем.
- Знаю я вас, - бормотал он сердито. - Оставь вас тут, вы заполоните всю округу, а потом кто-нибудь догадается о вашей волшебной силе и наделает глупостей. Довольно и одного раза!»
Таким образом, с точки зрения Волкова, для примирения с Большим Народом евреи должны искоренить в себе самую жажду к такого рода деятельности, сопряженной, как слишком хорошо знал Волков, с кровью, слезами и страданиями.
После выполнения этих условий Урфин Джюс (Безродный Еврей) становится полноправным обитателем Зелёной страны, и его острый ум часто используют власти для борьбы с новыми нашествиями. Так, Страшила с помощью чего-то, напоминающего web-камеру (изобретение которой предвидел Волков) видит, как Джюс применяет придуманный им способ борьбы с жёлтым туманом. Русская власть (олицетворяемая Страшилой Мудрым) с большим успехом использует и другие технические новинки, создаваемые острым умом Джюса.
При этом следует отметить, что если исправление Джюса и последующее примирение с ним видится Волкову возможным, то исправление и применение с либеральной интеллигенцией, олицетворяемой Руфом Биланом, Волкову представляется недостижимым. В отличие от Джюса, Руф Билан охотно идёт на сотрудничество с Арахной и, влекомый глупостью и тщеславием, совершает новое предательство своего народа.
Оговорюсь, что в мою задачу не входит оценка реалистичности планов, советов и оценок Волкова. Тем не менее, зашифрованное послание очевидца воцарения Джюса в Зелёной стране, его позорного изгнания, и новых попыток повторного воцарения (которые, как мы слишком хорошо знаем, увенчались–таки успехом) представляет несомненный исторический интерес. В годы, когда за «антисемитизм» можно было поплатится жизнью и свободой, и уж во всяком случае, при полной невозможности сказать что-либо подобное открыто, Александр Волков сумел передать потомкам своё видение противоборства Зелёной Страны с Джюсом и, более того, сумел напрямую обратиться к молодёжи, наиболее восприимчивой к такого рода посланию. Что, несомненно, представляет собой уникальный случай советского подпольного антисемитизма.
-------------
*Автор выражает благодарность пользователям Live Journal.com:
Udod99 – за помощь в истолковании имени Урфин Джюс, http://www.livejournal.com/users/udod99/
Pavell – за помощь в разработке темы Руфа Билана, http://www.livejournal.com/users/pavell/
o.Aeronimus – за консультации по каббале, http://www.livejournal.com/users/o_aronius/
а также ряду анонимных авторов моего дневника за поддержку и прямой интеллектуальный вклад.
От редакции: текст, который мы предложили читателю, многие, конечно, могут счесть бредом. Однако, на наш взгляд, автор как раз весьма близок к истине. Практически все элементы истолкования сочинений Волкова, приведенные здесь, уже приходили кому-то в голову. Достаточно поискать в Интернете ссылки на словосочетание "Урфин Джюс". Вы, в частности, узнаете о печальной судьбе рок-группы с таким названием – ее обвиняли в симпатиях к сионизму еще в середине 80-х гг. прошлого века. Мы могли бы рассказать историю о всеевропейской кампании сбора средств для еврейских сирот, которая случилась после кишиневского погрома и об интересных дипломатических аспектах этой истории. В газетах конца 80-х вы сможете познакомиться с некоторыми весьма специфическими заметками о Волкове и его отношении к разным национальностям… Так или иначе, совпадений слишком много, чтобы считать их случайными. Следуя своему принципу – "все, что может быть сказано, должно быть сказано" – мы публикуем эту логически законченную попытку восстановить "внутренние основы" волковского языка. Нам кажется, что такой анализ полезен для понимания определенных аспектов русской психологии.
От Антисемита. Комментария - не будет....
Journal information